21

Я уже сообщал об анонсе на сайте «Романитас» перевода Амбигв преп. Максима Исповедника и высказал при этом предположение, что речь идет о переводе Д. Е. Афиногенова. Это предположение оказалось ошибочным. Недавно на названном сайте стал выкладываться перевод обеих Амбигв, выполненный архим. Нектарием (Р. В. Яшунским).

http://www.romanitas.ru/Actual/AmbiguaKIoannu.htm (пока помещены 30 Амбигв к Иоанну)

http://www.romanitas.ru/Actual/AmbiguaKFome.htm (все Амбигвы к Фоме)

Таким образом, были запущены одновременно два проекта разных переводчиков, причем оба финансировались греками. Интересно получается: греки настолько любят своих Отцов, что готовы финансировать даже русские переводы, тогда как наши миллионеры и миллиардеры думают, только как бы еще побольше набить свою мошну за счет народа. Но факт остается фактом: возникает какая-то мода на греческих отцов, и одновременно никто не хочет понять, что переводчиков надо воспитывать начиная с гимназической скамьи, а потом — целенаправленно — в институте. Сейчас в России очень мало людей, способных профессионально переводить Отцов. Лично меня устраивает качество переводов только Д. Е. Афиногенова (переводы свящ. Максима Козлова не сверял; переводы еп. Илариона Алфева и А. И. Сидорова не годятся для ответственного цитирования; прочие переводчики не стоят упоминания как покамест маргинальные или малоплодовитые явления).

Про переводчика Амбигв я ничего ранее не слышал. Начинать сразу с Максима — лихо! Только вот с древнегреческого или новогреческого переводил архим. Нектарий?

Не могу пока ничего сказать о качестве перевода, ибо временно отдал свой текст Амбигв к Фоме знакомому. Но одно видно сразу: русский язык совершенно зубодробительный и не способствующий ясному пониманию Отца. К тому же даже зрительно сразу видна разница между критическим (К Фоме) и некритическим (К Иоанну) изданиями: переводчик не в состоянии сам определить важнейшие места из Писания и параллели.

Когда-то мне довелось перевести в качестве образца начало (первую половину) 22 Амбигвы (к Иоанну) «Умозрение о Преображении Господнем». Я выкопал этот свой перевод и сопоставил с переводом архим. Нектария. Располагаю свой перевод слева, а Нектария — справа. Перевод делался с одного и того же издания (лат. версию Эриугены я не привлекал, ибо делал перевод на скорую руку). Надеюсь, читатель окажется в состоянии сделать независимый вывод. Но одно несомненно: перевод Д. Е. Афиногенова должен быть много лучше. Впрочем, и выставленным переводом можно пользоваться, если у читателя хватит сил продираться сквозь такой язык.

К сказанному [добавим, что] так и некоторые из Христовых учеников, которым довелось через прилежание к добродетели взойти вместе с Ним и быть восхищенными на гору Его явления, узрев [Господа], преображенного и неприступного во свете Лика (Мф. 17, 2, ср. 1 Тим. 6, 16), и пораженные сиянием одеяний, и признав большее достоинство Его по чести бывших с Ним обоюду Моисея и Илии (Мф. 17, 3), прешли от плоти к духу прежде, чем отложили жизнь по плоти (ср. Рим. 8, 12; Флп. 1, 21—22); благодаря изменению действий ощущения, соделанному в них Духом, Который снял покровы страстей с их разумной силы (ср. 2 Кор. 3, 16) и очистил чувствилища души и тела, они научаются духовным смыслам (lÒgouj) показанных им таинств.

Так,- вдобавок к вышесказанному,- и некие из учеников Христовых, которым за тщание их в добродетели довелось совзойти с Ним и совозвыситься на гору Его [бого]явления, видя Его преобразившимся и неприступным от света лица Его, и удивляясь сиянию риз Его, и познав Его честью почтенным более сопредстоящих [Ему] по обе стороны Моисея и Илии, прежде нежели отложить им жизнь во плоти, от плоти перешли к духу изменением действия чувств, произведенным в них Духом, отъявшим от сущего в них действия чувств покрывала страстей, и, очистив тем самым органы чувств души и тела, научились духовным смыслам (toÝj pneumatikoÝj lÒgouj) показанных им таинств.

Они — руководимые от знания, что «не имелось у Него ни вида, ни красоты» (Ис. 53, 2) и что «Слово стало плотью» (Ин. 1, 14), к [ведению], что Он «прекрасен красотой паче сынов человеческих» (Пс. 44, 3) и что «в начале Он был, и к Богу был, и Бог был» (ср. Ин. 1, 1), и познавательно возводимые чрез богословское отрицание, воспевающее Его совершенную невместимость для всех, к «славе [Его] как Единородного от Отца, исполненной благодати и истины» (ср. Ин. 1, 14) — таинственно наставляются, что светозарно блистающее всеблаженное сияние [Его] Лика, побеждающее любую зрительную деятельность, является превышающим ум, чувство, сущность и знание символом Его Божества, а побелевшие ризы (ср. Мф. 17, 2 пар.) несут [в себе] символ речений Святого Писания, ставших для них столь светлыми, прозрачными и ясными, разумеемых без всякой опутывающей загадочности и символической затененности (ср. 2 Кор. 3, 14—16) и проявляющих находящийся в них скрытый смысл; и как только достигли они беспрепятственного и прямого ведения о Боге[1], они освободились от пристрастия к мiру и к плоти.

И они таинственно научили, что лучезарно сияющая всесчастливая светлость лица, превосходящая силу любых глаз, есть символ превосходящего ум и чувство, и ведение, и сущность божества Его, будучи направляемы от познания не имущаго вида ниже доброты[111] и ставшего плотью Слова[112] ко красному добротою паче сынов человеческих[113] и сущему в начале и к Богу и Богом[114], и возводимы через совершенно невместимое для всех воспевающее Его апофатическое богословие ко славе единородного от Отца, исполнь благодати и истины[115]; а убеленные ризы являются символом речений Святого Писания, как тогда ставших для них ясными и определенными, и несомненными, и понимаемыми безо всяких загадочных намеков и символических покровов, и являющими сущее в них и сокрытое Слово, когда они последовали ровным и прямым путем знания о Боге и освободились от пристрастия к мiру и плоти.

[1] От начала предложения до данного места текст цитируется с небольшими отличиями в «Истории Ромеев» Никифора Григоры (vol. III, p.492, ll.11-20), использующего его, очевидно, в полемике со св.Григорием Паламой: «t¾n mn ¢ktinofanîj ™kl£mpousan toà prosèpou panÒlbion a‡glhn, æj p©san Ñfqalmîn nikîsan ™nšrgeian, tÁj Øpr noàn kaˆ a‡sqhsin kaˆ oÙs…an kaˆ gnîsin qeÒthtoj aÙtoà sÚmbolon enai ™did£skonto· t¦ d leukanqšnta ƒm£tia tîn ·hm£twn tÁj ¡g…aj grafÁj fšrein sÚmbolon æj thnikaàta lamprîn kaˆ tranîn kaˆ safîn aÙto‹j genomšnwn, kaˆ pantÕj grifèdouj a„n…gmatoj kaˆ sumbolikoà ski£smatoj cwrˆj nooumšnwn, kaˆ tÕn ™n aÙto‹j Ônta te kaˆ kaluptÒmenon paradhloÚntwn lÒgon, Ðphn…ka t¾n tele…an kaˆ Ñrq¾n perˆ qeoà gnîsin œlabon.» (Примеч. Д. Поспелова.)