Колонка 1: древнегреч. оригинал по изд. Морескини—Сайкса

Колонка 2: перевод В. Н. Генке

Колонка 3: перевод Т. Г. Сидаша

αʹ. Περὶ ἀρχῶν Οἶδα μὲν ὡς σχεδίῃσι μακρὸν πλόον ἐκπερόωμεν, ἢ τυτθαῖς πτερύγεσσι πρὸς οὐρανὸν ἀστερόεντα σπεύδομεν, οἷσιν ὄρωρε νόος Θεότητ’ ἀναφαίνειν, ἥν οὐδ’ οὐρανίοισι σέβειν σθένος, ὅσσον ἐοικός, 5 ἢ μεγάλης Θεότητος ὅρους καὶ οἴακα παντός.	1. О началах Знаю, на утлом челне мы в далекое плаванье вышли, К звездному небу свой путь совершая на крыльях непрочных — Разум вознесся на них, пожелав Божество возвеличить, Кое почтить не умеют и ангелы, как подобает, Так же, как Бога уставы, равно и вселенной кормило.	Об Отце^1 [в сноске указан др. вариант: О началах] Знаю, в великое плаванье плот мой отходит [убогий]^2, К звездообильному небу на маленьких крыльях стремлюсь я^3: Ум божество прояснить^4 мой подвигся великого Бога^5, Определенья открыть и кормило найти мирозданья^6. В должную меру, однако, его не почтить изумленьем Даже и горним умам,
ἔμπης δ’ (οὐδὲ Θεὸν γὰρ ἀρέσσατο πολλάκι δῶρον πλειοτέρης ἀπὸ χειρὸς ὅσον φιλίης ὀλίγης τε), τοὔνεκα θαρσαλέως ῥήξω λόγον.	Все же (поскольку нередко бывает Господь благосклонен Вовсе не к щедрому дару, а к дару любви и смиренья), Я дерзновенно нарушу молчание словом. Однако	но притом часто Богу приятней Дар не от худшего больший, но меньший от милого [сердцу]^7. Смело скажу потому мое слово.
ἀλλ’ ἀπὸ τῆλε φεύγετε, ὅστις ἀλιτρός· ἐμὸς λόγος ἢ καθαροῖσιν 10 ἠὲ καθαιρομένοισιν ὅδ’ ἔρχεται· οἱ δὲ βέβηλοι, ὡς θῆρες, Χριστοῖο κατ’ οὔρεος ἀκροτόμοιο λαμπομένου, Μωσῆϊ νόμον τ’ ἐνὶ πλαξὶ γράφοντος, αὐτίκα ῥηγνυμένοισιν ὑπὸ σκοπέλοισι δαμεῖεν. κεῖνοι μὲν δὴ τοῖα· καὶ ὣς Λόγος ὦσε κακίστους 15 ἡμετέροιο χοροῖο θεημάχον ἦτορ ἔχοντας.	Прочь, нечестивые. К чистым мое устремляется слово, Или же к тем, кто очистится. Непосвященные, словно Звери (как было, когда, облеченный божественным светом, Дал Моисею Христос, начертавши, скрижали Закона), Пусть уничтожены будут обломками скал и утесов. Вот как они поступили; и вот как великое Слово Прочь богоборцев нечистых из нашей общины изгнало.	Бегитe однако, Прочь нечестивцы, мой логoс — иль к чистым, иль к тем, кто начало 10 Уж положил очищенью. Но Baм-тo, миряне, профаны, Смерть yгoтoванa, как и зверью, что касалось подножья [Чудной] горы, чья вершина Христом озарялась, писавшим [Божий] закон Моисею в скрижали^8: каменьями зверь там, Лишь прикасался, на месте же был поражаем. С тобою, 15 Порченный сброд с богoборческим сердцем, не иначе будет: гонит вас Логoc — от наших [святых] хороводов бегитe!^9
αὐτὰρ ἐγὼν ὄπα τήνδε προοίμιον ἐν σελίδεσσι θήσομαι, ἣν τὸ πάροιθε θεόφρονες ἄνδρες ἕηκαν, λαῷ τάρβος ἄγοντες ἀπηνέϊ μάρτυρε μύθων, Μωσῆς Ἡσαΐας τε (ἐπισταμένοις δ’ ἀγορεύσω), 20 ἤτοι ὁ μὲν νεόπηγα διδοὺς νόμον, ὃς δὲ λυθέντος·	Я же на этой странице пролог мой такою же речью Буду слагать, коей в древности два благомысленных мужа Трепет внушали народу, свидетели вышних глаголов (Буду лишь к знающим я говорить) — Моисей и Исайя, Первый — даруя Закон, а второй — при утрате Закона:	Речь начинаю заклятьем^10, которым жестокие толпы В страх приводили [спасительный] и Моисей, и Исайя: Первый — давая закон, а второй — возвращая к закону 20 Тех, кто eгo приступили (для знающих лишь гoворю я):
«οὐρανὸς εἰσαΐοι, χθὼν δέχνυσο ῥήματ’ ἐμοῖο.» Πνεῦμα Θεοῦ, σὺ δ’ ἔμοιγε νόον καὶ γλῶσσαν ἐγείροις ἀτρεκίης σάλπιγγα ἐρίβρομον, ὥς κεν ἅπαντες τέρπωνται κατὰ θυμὸν ὅλῃ Θεότητι μιγέντες.	«Слушай, высокое небо; прими, о, земля, мое слово». Дух всемогущего Бога, язык мой и разум воздвигни, Чтобы трубой громогласной явил он всю истину людям К радости тех, что по духу всему Божеству сопричастны.	Небо внемли и земля да услышит реченное мною!^11 Дух Богa, Ты разбуди и мой ум, и язык мой! Их сделай Истины гpомкой^12трубой, чтобы тех, кто смешался [всем] сердцем С Богoм всецелым^13, веселье объяло.
25 εἷς Θεός ἐστιν ἄναρχος, ἀναίτιος, οὐ περίγραπτος ἤ τινι πρόσθεν ἐόντι ἢ ἐσσομένῳ μετόπισθεν, αἰῶν’ ἀμφὶς ἔχων, καὶ ἀπείριτος, Υἱέος ἐσθλοῦ μουνογενοῦς μεγάλοιο Πατὴρ μέγας, οὔ τι πεπονθὼς Υἱέϊ τῶν ὅσα σαρκός, ἐπεὶ Νόος. εἷς Θεὸς ἄλλος,	Бог наш един, безначален, и Он не имеет причины; Не ограничен ничем, что бы в прошлом иль будущем было; Он бесконечен, в Нем вечность; великого, славного Сына Единородного столь же великий Отец; но при этом Плотскому Он через Сына отнюдь не причастен, Он Разум.	Один Бог Анарх есть^14, 25 Он беспричинен и неописуем^15 ни прошлым, ни тем, что После имеет случиться: и тем, и другим обладает Вечно и в вечности; Бог беспределен, Родитель великий Сына великого, единородного, доброго^16. Сам Он Не претерпел ничего из плотского, рождая: Он Ум есть.
30 οὐκ ἄλλος θεότητι, Θεοῦ Λόγος· οὗτος ἐκείνου σφρηγὶς κινυμένη πατρώϊος, Υἱὸς ἀνάρχου οἶος, καὶ μούνοιο μονώτατος, ἰσοφέριστος, ὥς κεν ὁ μὲν μίμνῃ γενέτης ὅλον, αὐτὰρ ὅ γ’ Υἱὸς κοσμοθέτης νωμεύς τε, Πατρὸς σθένος ἠδὲ νόημα.	Бог же единый иной (не иной в божестве) — это Слово Божье, живой отпечаток Отца; безначального Бога Равновеликий Ему и единственный Сын. Но при этом Тот остается всецело Отцом, Он отличен от Сына — Домостроителя мира, от силы и мудрости Отчей.	30 Есть Бог иной, божеством не иной — Слово Бога, подвижный Перстень^17 отцовский, Единый Единого, Чадо Анарха, Равное силой^18 Отцу (но один — есть всецело Родитель, Сын есть всецело — другой), Космотет^19, Наблюдатель [Вселенной]^20, Сила Отцова и Мысль [— таково Откровение Бога].
35 ἓν Πνεῦμ’ ἐξ ἀγαθοῖο Θεοῦ Θεός. ἔρρετε πάντες, οὓς μὴ Πνεῦμ’ ἐτύπωσεν ἑὴν θεότητ’ ἀναφαίνειν, ἀλλ’ ἢ βένθος ἔχουσι κακῶς ἢ γλῶσσαν ἄναγνον, ἡμιφαεῖς φθονεροί τε, νοήμονες αὐτοδίδακτοι, πηγὴ κευθομένη, λύχνος σκοτίοις ἐνὶ κόλποις.	Дух же единый — от Бога благого. Однако изыди Всякий, кто не был отмечен особой печатию Духа, Чтобы Его божество возглашать, кто злоречия полон, Кто просвещен лишь отчасти, кто сам по себе рассуждает, Мутный, засыпанный грязью источник, светильник угасший.	35 Дух же из Бога благого есть Бог, и пусть сгинут^21 [навеки] Все не принявшие оттиск, являющий [отчего] Духа Богом — нутро ль их порочно, язык ли растлен их. Да сгинут навеки Все полусветлые, самоученые умники — те, кто Завистью полны, забитый источник^22 и спрятанный светоч^23!